Дала себе торжественное обещание писать что-нибудь в дневник каждый день (правда, скрестив пальцы). Ну, типа, тренируя дисциплину и регулярность чего-либо. И вот сижу теперь, пялясь в монитор и почесывая колпачком от гелевой ручки зуб.
Вот бывает же (причем, практически постоянно "бывает"), что идешь себе по улице, никого не трогаешь, а в голове рождаются целые сюжеты, продумываются персонажи, "цветочки растут, птички поют, вселенные встают и рушатся"... А вот когда (дисциплина!) усаживаешь себя за компьютер, вооружаешься клавиатурой и сосредотачиваешь сократовский взгляд на мигающем курсоре, идеи то ли чай отправляются попить куда-то в дебри подсознания, то ли вообще сваливают на юга.
И что же мне, анекдоты травить в таких случаях?
Ага, вспомнила. Подруга поведала мне сокровенный смысл @дневниковского слова "лытдыбр" - бытовуха. Хоть я и зарекалась против использования преведмедведов, а, пожалуй, слово лытдыбр-то меня сейчас и спасет.
Итак, раз мои дорогие мысли и идеи отправились отдыхать, придется ограничиться сегодня лытдыбром ("я сегодня пошла, сказала, сделала, подумала" и прочее в таком же духе).
На днях я, перечитывая хороший сборник любимого писателя, заинтересовалась одним моментом из его, писателя, биографии. Время на поиск информации в наш век сокращено до неприличия, а точнее, до гугла, и уже через три минуты после озарения моей физии любопытством я уже просматривала стройные ряды ссылок по интересующему меня вопросу.
Пролистав (или "перекликав"? черствеет язык) несколько малоинтересных биографий (родился, женился, печатался - одним словом, лытдыбр), я наткнулась на одну прямо-таки чудесную. Если мне не изменяет память, это был реферат в каком-то реферат-хранилище для ленивых студентов. Эти две-три страницы подняли мне настроение прямо-таки до состояния обожравшегося сметаны кота! Настолько очевидно было, что автор этой биографии не только читал Ф. Искандера (а речь идет именно о нем), но и искренне наслаждался писательскими строками, понял их, прочувствовал, осознал и, осознав, остался навеки благодарен писателю. Не знаю, как объяснить это чувство родственного, что ли, узнавания, охватившее меня в эту секунду. А ведь действительно... Как же всеобъемлюще приятно и согревающе, когда ты, любуясь чем-то (закатом, бабочкой, картиной), оборачиваешься и видишь исполненный такого же искреннего любования взгляд, возможно, совершенно чужого человека, устремленный на объект твоего восхищения... Нечего добавить.